Декабристка, 95 - 26 декабря 2008 12:00

- Сонь, ну что ты, в самом деле, как маленькая! – продолжала веселиться Агнюша. – Я же пошутила. Твоя бабушка тоже всегда осуждала мои шуточки. Да и вообще меня всю, от лакированных ногтей до шёлкового белья.
- Агнюша, я всегда не понимала, почему бабушка Вера недолюбливала тебя. Она держала тебя за урода, без которого не обходится ни одна семья, хотя мне ты всегда казалась самой красивой и доброй.
- Спасибо, детка. Почему недолюбливала? Потому что не всегда понимала, была совсем другой. Люди часто ругают и не любят тех, кто не похож на них. Вера была прямолинейна, принципиальна. Она была хорошая, честная, но максималистка. Для неё не существовали оттенки, полутона, силуэты и разводы. Она различала только два цвета: белое и чёрное. – Агнюша задумчиво замолчала и посмотрела на Соню знакомыми и любимыми с детства бабушкиными глазами. – Почему недолюбливала? – снова повторила она. – Вере не нравилась моя профессия.
- А какая у тебя профессия? – недоумённо спросила Соня. – И разве какая-то профессия может быть причиной размолвки между родными сёстрами? Ты же не охранницей на зоне работала?
- Нет, не охранницей. Я работала женой. Любимой женщиной. Твоя бабушка называла меня «дамой с камелиями».
- Ты была содержанкой? – обалдело спросила Соня. В ней вдруг подняло голову её октябрятско-пионерско-комсомольское прошлое вкупе с дипломом ленинградского института, помноженное на бабушкино старосветское воспитание.
- Фу, детка, теперь я точно вижу, что ты настоящая внучка своей бабушки. Ты ещё скажи: проституткой.
- Ну что ты, Агнюша, я же не хотела тебя обидеть…
- Да ты и не обидела, - рассмеялась Агнюша. – Это не ремесло, а искусство – быть женой или любимой женщиной. Этому никто и никогда не научит. Это божий дар. Ну и чуть-чуть бесовский промысел. Я всегда относилась к браку, как к работе. Ведь служить и хранить верность можно не только делу или идее, но и человеку.
- Как? – изумилась Соня, привыкшая считать почти синонимами слова «любовь» и «замужество», но никак не «замужество» и «работа».
- Ну, представь себе. Ты можешь быть и не влюблена в свою специальность, и в своего зав. отделом, или главбуха, кто там у тебя? Ты просто честно выполняешь свои обязанности и получаешь за это деньги. Не опаздываешь, вовремя сдаёшь отчёты, сохраняешь коммерческую тайну – и в итоге получаешь от этого определённое удовольствие, когда дело хорошо поставлено, и всё идёт как по рельсам, ведь правда? Так и в замужестве.
Да, я не всегда бывала влюблена в своих мужей. Но я всегда была честна с ними, помогала им, ухаживала и никогда - заметь, никогда! – не обсуждала их недостатки и промахи с кем-то другим. Ведь что такое измена? – вдруг спросила Агнюша? – В широком смысле, не только супружеская, а вообще? Изменить – значит поделиться какой-то тайной информацией, раскрыть чужой секрет и этим нанести вред. Как измена Родине.
А я никогда не изменяла своим мужьям. Их секреты умрут вместе со мной. Но есть одно условие, чтобы всегда быть счастливой, - хитро улыбнулась Агнюша. – [SIZE=+1][COLOR=red]Самое главное – никого из мужчин не пускать в своё сердце. Куда угодно – в постель, в кошелёк, в голову. Но не в сердце. Это чтобы никогда из-за них не страдать.[/COLOR][/SIZE]- Как? – Агнюшины истины были полным противоречием тому, чему учили в школе, о чём говорила бабушка Вера и даже что было написано в любимых с детства книгах.

- Поверь мне, детка, так и вправду легче. Любовь хороша лишь в книгах и в кино. В жизни она оборачивается другой своей, непарадной стороной. Любовь – это зависимость, страх потери и разочарования.

Уж какой-какой, а зависимой и разочарованной Агнюшу представить себе было нельзя. Какой угодно, но не такой.

- Старайся жить легче. Я легко строила отношения с людьми, быстро сходилась и безболезненно расставалась. Это не самый страшный грех. Страшнее прикипеть к человеку намертво, так, что потом, расставаясь с ним, оторвать вместе со всеми привязанностями к нему большой кусок своего сердца и больше никогда не стать собой прежней. Порванные сердца не восстанавливаются так же, как и потраченные нервные клетки.

Живи весело, девочка. Не возводи всё в степень, не ищи во всём смысл. Радуйся самой жизни, а не думай о каких-то вечных истинах. Будь честной с собой и с другими.

Когда бутылка сухого вина была окончательно допита, Соня набралась смелости и спросила Агнюшу:

- Скажи, а что же такое случилось, что бабушка Вера и вовсе перестала с тобой видеться? Честно говоря, я думала, что ты умерла.

- Для Веры, видимо, так было бы лучше. Я вышла замуж за человека, который собирался эмигрировать, и потом вместе с ним уехала за границу.

- В Израиль? – почему-то шёпотом уточнила Соня.

- Почему в Израиль? Нет, в Канаду. Туда раньше уже переехала вся его семья.

- А что сейчас с ним? Он умер?

- Нет, слава Богу, детка, он жив и здоров.

- Тогда почему… нет, тогда зачем…

- Ты хочешь спросить, зачем я приехала? Столько лет ни весточки, и тут нате вам!

- Ну что ты, Агнюша! Это твоя квартира, и ты можешь жить в ней, когда захочешь.

- Кстати, о квартире! Ведь я приехала в том числе и из-за неё. Ну, конечно, в Россию вернулась не только из-за квартиры. Мы с Владимиром – так зовут моего мужа – прилетели, чтобы помочь его племяннику в Ленинграде, то есть в Петербурге, уладить все дела с наследством: квартира, дача под Выборгом, и всё такое. И вдруг я решила, что тоже могу завещать свою квартиру родственникам. Тебе, Соня.

Я не очень-то в курсе ваших законов, но ленинградский адвокат Владимира обещал всё сделать в лучшем виде. Много лет, пока я жила в Канаде, здесь жили разные люди, а я получала что-то вроде арендной платы через адвоката.

Агнюша говорила и говорила дальше о квартире, но Соня уцепилась лишь за одну мысль, понятую е

• 
• 
•